dolgo_vo59

Специальный репортаж с передовой — из Авдеевки, где вот уже месяц идут непрерывные артобстрелы.

— Хлопцы, в какой сейчас я стране живу — в Украине или в дээнеровщине? — спрашивает бабушка и вдруг сбивается. — А вы те, или… те?

Где-то за холмами внушительно ухает, и так — под непрекращающийся аккомпанемент близких разрывов чего-то существенного — узнаем, что баба Галя сама из станицы Ясиноватой, там у нее дети, но дозвониться, чтобы узнать, живы ли, не может уже неделю — связь паршивая. Наш телефон сеть еще ловит — дозваниваемся: все узнают, что все живы.

— Я не могу отсюда уехать — собаку жалко и кур, да и не хочу в ДНР, да даже если бы хотела — пустят, не пустят, не знаю, там какие-то пропуска нужны… Может, заберете собаку, тогда и я решусь. — Старая овчарка с мудрыми печальными глазами внимательно и с надеждой присматривается к незнакомцам и в итоге приносит палку. — Она очень умная у меня. Но все равно я ее на ночь в хату не беру, вдруг попадет что, убьет меня — не хочу, чтобы потом она меня съела.

Это — село Веселое, рядом с пустынной трассой Константиновка—Донецк (последний блок-пост украинской армии далеко позади), — так называемая «серая зона», на проселочных дорогах которой может попасться кто угодно. Именно поэтому мужичок, стоявший рядом с бабой Галей, стремительно исчез, только завидев подъезжающий автомобиль. Но по-другому в Авдеевку, на передовую, не проедешь.