
Кастро был один из последних.
Кто там еще остался из комми? Северная Корея?
Ни Вьетнам, ни Китай уже не поддерживают чистоту эксперимента. Это гибридные режимы. Режим Кастро наглядный пример того, как можно загнать страну в глубочайшую ж..., то есть безысходность, и при этом быть легендарной личностью среди левых и получать поддержку от собственного народа, вернее от тех, кто не успел сбежать от такого счастья подальше и от их детей, выпестованных новой властью.
Ужас в том, даже опыт перманентной жопы во всех без исключения странах, ставших на социалистический путь развития (в принципе, разнилась только глубина падения в ж, а не сам факт) до огромного количества людей так и не дошел. Поэтому сегодня я прочел немало панегириков покойному Кастро. Поэтому находятся мыслители, восхищающиеся режимом Кимов.
Кубинский лидер был ярким харизматиком, как и кровавый пес революций, убийца Че Гевара. Личность, если она Личность, всегда привлекает публику.Троцкий был харизматиком, Ленин, Гитлер, Че, Кастро. Харизматик - это не обязательно человек со знаком плюс. Чаще совсем наоборот.
Френч, борода, сигара, революционный запал, крики "свобода или смерть", фантазии Оруэлла, воплощенные в жизнь. Всеобщая слежка, доносительство, всесильный партийный бомонт и нищета народа, жизнь в долг, проституция под бдительным оком местного КГБ ...
Миллионы в эмиграции, миллионы в рабстве режима...
Вот, что пишет мой читатель и френд из ФБ:
Мне хочется спросить "экспертов", постящих тут панегирике кастровской Кубе, - а вы там лично были? Вы видели в каких условиях живут трудящиеся, получающие гроши и могущие купить чуть-чуть позорной еды? Вы знаете как там живет номенклатура и силовики и члены их семей - тот же самый советский спецраёк для членов партии, - за так называемые деньгм CUC, - тоже самое как чеки ВТБ в СССР. Вы видели, как школьницы от 11 лет после занятий снимают пионерские галстуки и выходят на Малекон снимать клиентов?! А вы видели во что превратилась красавица Гавана, Варадеро и т.д. ЮНЕСКО выделяет деньги, чтобы спасти эту красоту, только как принято в таких системах деньги растаскиваются по карманам чиновников и функционеров. А вы виделя до какой скотской рыгаловки доходили советские офицеры в Тропикане или прочих местах для "белых"?! Поэтому, знатоки, лучше промолчите здесь. Я знаю Кубу, бывал регулярно и даже жил, начиная с 1977 года, а последний календарный период - в 2013. Поэтому имею право что-то говорить...
Часть действия в моем романе "Ничья Земля" проходила на Кубе, я прочел множество прелюбопытнейших документов, которые не добавили мне симпатий к режиму Кастро. Те, кто читал книгу, помнит, какую роль играют в сюжете кубинская ГБ, кубинские наемники и контрразведка.
В общем, на свете стало одним коммунистическим лидером меньше. И это хорошо. Мне, как человеку от литературы, жаль харизматика Фиделя, как Маркесу, наверное, было жаль своего героя из "Осени патриарха" - гниющего заживо, пережившего свой яд, старика. Пусть вместе со старческой оболочкой вечного команданте Фиделя умрет и коммунистическая идея, я искренне желаю, чтобы роковой путь Кубы и Северной Кореи не повторила ни одна страна.
Хватит. Поэкспериментировали.
"Стены нигде не возвели выше второго этажа — не хватило времени. Или денег. Или пришедшая на Остров Свободы революция навсегда перечеркнула планы захватчиков-империалистов по превращению Кубы в лучший курорт мира. Кастро всегда говорил, что его родину хотели сделать публичным и игорным домом для всей Америки, и, возможно, был недалек от истины. Может быть, именно поэтому он, наперекор всем вражеским прожектам, сделал Кубу казармой, из которой бежали семьями, целыми компаниями, группами и в одиночку. Бежали на дырявых тазиках, в лодках из долбленых стволов деревьев, на самодельных воздушных шарах, на планерах из фанеры от посылочных ящиков и просто вплавь.
Кубу со всех сторон окружало глубокое синее море, более надежное, чем Берлинская стена. Разрушить его не представлялось возможным. Оставалось или смириться с существованием в социалистическом раю и жить по карточкам под присмотром вездесущего ГБ — под звуки речей Кастро из репродукторов, или рискнуть жизнью и свободой. И многие рисковали. И кормили акул в теплых водах Карибского моря, между ненавистным родным берегом и желанным побережьем Майами.
Куба менялась. Из тугой сексуальной красотки, пахнущей морем, солнцем и женской горячей плотью, она превращалась в старуху, с обвисшей уныло грудью, от кожи которой уже пахнет только солью, увядшими цветами и тленом. Но никто не мог окончательно стереть с ее лица остатки былой красоты, выглядывающей из-под обваливающейся штукатурки. Красоты, все еще заметной в стройности колонн полуразрушенных усадьб, в строгости Капитолия, в торжественности Кафедрала, в пышности апельсиновых садов и величии улиц, освещенных только огромной и причудливой луной.
Оставшиеся после американцев отели потеряли лоск и присущий им колониальный шик, уже никто не заливал Гавану мерцающим неоновым светом по ночам: отечество, как всегда, было в опасности и государство экономило электроэнергию. Ночью фонари не горели, и в Старой Гаване туристам было небезопасно. Мимо сверкающих сверкающих девственной белизной пляжей в Сантьяго-де-Куба, мимо охраняемых, как военный объект, песков Варадеро, гремя проржавевшими крыльями, катились автомобили сорокалетней давности, выбрасывая в воздух клубы вонючего синего дыма, и серые, как мыши, туристические такси и прокатные машины. Обветшали небольшие гостиницы и ресторанчики, расположенные на улочках близ набережной, исчез аромат сдобной выпечки и пряной свинины с черной фасолью, но, слава богу, запахи рома и кофе остались, и они перебивали кислую вонь от плохого пива, стираного белья и маисовых лепешек, жареных на старом масле".
НИЧЬЯ ЗЕМЛЯ.